Мы

– Поймите, наконец, что конфликт нашей эпохи носит характер особый, исключительный, небывалый, — говорил Алмазов. — И, разумеется, не имеет ничего общего с политическими кризисами предшествующей истории. И это чистейший идиотизм узколобых маньяков — утверждать, что возможно мирное сосуществование двух антагонистических лагерей. Ведь сегодня дело идет не о том или ином режиме или системе равновесия, а о главном — быть или не быть человеческой личности.

Валерий Тарсис

"Палата №7"

С самого начала бездумных выходов протестующих у меня появилось, не зависимо от собственной воли, своего рода раздвоение личности, которое и до сих пор продолжается. Это - человеческое за и разумное против. Хочу отметить, что это довольно типичный случай для русского гражданина - этот гражданин в своем прошлом, очень идейный, с высокими убеждениями и принципами.


В итоге эти люди, которые доверяли партии и государству вышли на митинги, слишком уж дорого стоила им вера и это детская вера в справедливость преобразилась в бесстрашное чувство моральной ответственности, которая лежит на любом гражданине своей страны и заставляет его говорить и писать без подсказки государства или оппозиции.


Лично у меня этот процесс протекает по-иному. Во внутреннем споре между правящими и недовольными я выбрал свое место и отверг политику. А вместе с тем, стал присматриваться вообще к природе возникновения митингующих толп и заранее понимал, что этому нет и не может быть места в разумной голове. Мне повезло остаться самим собой, пусть и разделенным на половину, вне восклицающего «единства».
Нам ничего не угрожает, кроме собственного перерождения, ведь быть оппозицией в России очень легко. То, что в Советском Союзе нам угрожало тюрьмой, здесь, сулит нам престиж и материальный достаток.


Не называю никаких партий и имен, потому что дело не в именах, а в тенденциях. А тенденция состоит, к сожалению, в том, что бывают случаи, когда гражданин, оказавшись в толпе несогласных, теряет главное свое преимущество - независимость и смелость мысли.

Прежде чем сделать шаг в пропасть, кто-нибудь интересовался, что там на дне?

Я не иду на митинг.

Царь

Я не религиозный человек, мне в общем даже не близка данная тема, но очень неприятно наблюдать за тем, как смешиваются ценности духовные и земные. Так считаю, потому как духовного в нас больше, уверен. Нашей стране присуще понятие «милости» и «милость» превыше «закона». Но в применении к государственной системе, мне эта схема представляется опасной. Ведь государством управляет в действительности не Бог, а царь, который нередко похож на черта. И этот царь имеет право проявлять «милость» в обход «закона». Власть в его руках оборачивается не милостью, а казнями. Так что уж лучше «закон» равный для всех, чем «милость».

О крохотном в груди

Знаете вот сейчас, именно в этот момент, ощутил жжение в груди.  Напускаю на себя хреновое настроение, но, зачем. Я помню все ее родинки, особенно крохотную над губой. 

А еще сегодня идем в кино, не важно на какое, идем и все. Буду губкой, огромной губкой впитывать весь ее запах. 



Почему-то красиво в право боку, видимо сердце переселилось туда.

Носики

То, что я утверждаю сейчас, ложно, хотя...

Люди окружающие меня как статисты, давно перестали интересовать. Никто не замечает великолепия, никто не был по-настоящему живым. Я вовсе не уверен, что нахожу эту дискуссию такой уж насущно необходимой. Однако, боюсь, я не в праве с тобой не согласиться, так что придется нам рассмотреть этот вопрос подробнее.



Предо мною качался на стуле типичный образец неудачника. Жутко не люблю, когда люди прикрываются позади стоящими, когда стараются угодит впереди идущим. «Носики» в сущности не глупая прослойка нашего общества, просто пугливые, боятся оказаться вне темы. Катастрофа личной жизни, серое небо, мозги набок не так важны, главное знать, видеть и находится рядом с первым. Ноги ходят сами по себе. Руки не чувствуют тепла. Телу есть где спать, что кушать. Только мается оно, потому что ищет свою душу, без нее уж никуда.

Сегодня снова встретил его в коридоре. Носик был в растерянности, обижается на свою судьбу. Он умрет вчера, бедный носик. Не вспомнит никто. 

Хватит двоиться, это жутко раздражает. Увидел себя сегодня в зеркале - отшатнулся. Видимо ходить самим собой не так легко - лицо стареет. Не люблю лести, не могу льстить. Сам себе на уме, живу за своим столом, как в оккупации.

Ответы носим внутри, не замечая в себе их. Боимся прохожих, стороной обходим. Говорим за спиной, в лицо не признаемся. Хватит боятся, пресмыкаться. Не становитесь «носиками», не лезьте в петлю.

Когда сведения о себе самом приходят со стороны, перестаешь себя узнавать.
Беги Форест, беги!!

Абсурдология - жизнь для умственно отсталых

Прошу не искать в этих строках какого-либо смысла. Единственное, что можно из этого понять, это движение мыслей в моей голове.

Вещи, я уверен, перенимают наше лицо. Любимая, оставь себе мою рубашку, и одевай на рассвете, так я смогу чаще тебя обнимать. Сама природа украсила голову лицом. Я тебя по лицу вижу, а раздеть - еще больше увижу. Пространство всегда оказывается где-то за затылком. Не впереди - позади. В обхват. От этого безвыходность.
Куда мы так ломимся, куда хотим успеть? И в наушниках Венера Майсурадзе, к чему теперь вопросы себе.
Мечтаю начать жизнь с пустого дома, одни стены и ничего более. Можно матрас принести, спать на голом полу не очень удобно. И сидеть у окна, смотреть на дорогу, ну когда придет она. 

- А у тебя что-нибудь есть поесть?
- Есть еще один воздушный шарик.
- Нее, мы пожалуй к тебе не пойдем, а то получится я иду в гости а ты не идешь.
- Тогда пойдем к тебе.
Я научу писать тебя стихи о том, и даже если кончатся слова не спеши, все будет хорошо. Только, сука, февраль не хочу.
Ему всегда не хватает действительности, и он вынужден выдумывать. Когда же волей случая или силой судьбы ему подвертывается жизнь, отвечающая его мыслям, он счастлив. Смотрит на эту страницу и говорит "моя", точно она предназначена для его созерцания.
Она позволяет все начать сначала и с толком и расстановкой пройти эти первые шаги, которые обычно пробегают, не оглядываясь, не думая о прошлом. Но у нас есть на что оглянуться и на кого посмотреть, прибавив навзрыд произнесенного первого слова: - Любимая!

Всегда в мыслях, для нас, всплывает одно место:
Залитое солнцем море, оливковые деревья, дома с плоскими крышами.


«Все будет хорошо! И войны не будет, и фильм мой будет снят, никакой другой...И нет ничего страшного в том, чтобы жениться в сорок...»

Держите за руку любимую женщину, дарите ей себя, слушай Катамадзе Нино.

Прости, что давно не был у тебя.

Горе одно, а радости хоть и маленькие, да бесчисленные. В сущности, удовольствие может доставить и заноза — когда ее вытащишь. Зная по опыту, что горе не делится, я пытался его изолировать, окружив мелкими радостями, как короля — пешками. Чтобы знать свой арсенал в лицо, мне пришло в голову ежедневно заносить в настольный календарь отличившуюся радость.


На третий день умер отец, от которого этого вовсе не ждали, и я не знал, что написать в календаре.
Отец, кстати сказать, умер радуясь жизни. Я точно знаю.


Счастье и горе абсолютно неизбежны. Как любовь и смерть. И так же неописуемы, хотя мы только и делаем, что стараемся их выразить на бумаге.


Вспомнил китайского мудреца, которого князь попросил украсить сентенцией новый дворец.


— Дед умер, отец умер, сын умер, — искусно вывел кистью ученый.


— Что ж тут хорошего? — закричал князь, глядя на испорченную стену.


— Порядок, — холодно ответил мудрец, — согласись, князь, что наоборот было бы хуже.